Прежде чем уйти в долгий зимний сон, Природа, в преддверие забвения, иногда подкидывает удивительные чудачества. Вот, например, одуванчик распустил свои солнечные венчики в конце октября. От него не отстает шиповник, розовым атласом украсивший голые колючие побеги с болтающимися на них сморщенными от недавнего мороза плодами. Даже крапивницы осмелели, заполонив палисадники и заборы лесного кордона. У зверя покрупнее так вообще «крышу» снесло.
В этом смысле «Таганай-гора» снова в лидерах. Кого здесь только нет, в тумане-то. Они, туманы, осенью на Дальнем главные по климату.
Фото 1. Осенние туманы на Дальнем Таганае
Вообще-то проще сказать, кого здесь действительно не бывает. Не захаживает сюда, пожалуй, только кабан. А что ему тут делать? Ягодой не наешься, дерн тундрянойнекудышный. Ему намного комфортней синантропиться под боком у лесников. Недавно обнаружила его порои в 100 м от Таганайского лесничества – совсем хряки обнаглели.
Фото 2. Порои кабана около лесничества
Фото 3. След кабана на тропе
На метеостанции виды поблагороднее тусуются. Первым на ягоду явился хозяин. Пожалуй, мишка и не уходил далеко с Дальнего. Берлога у него здесь рядом, на краю заповедной зоны в 1 км от метеостанции. Как с весны начал пастись на склонах горы, так до «белых мух» и жирует соответственно плодородиюфенофаз. Соберет постепенно всю вегетацию, ничего не упустит. Ему без этого навыка никак не обойтись, ведь медведь не охотник. Мяском, конечно, косолапый не брезгует, подбирает всё что шевелится и не шевелится, но главный его деликатес – это трава. Поначалу, как из берлоги выйдет, это и почки, и перезимовавший копытень, а на заре облиствения да бутонизации черемшу уплетает. Ближе к лету – горец альпийский (кислица златоустовская), а в разгар сенокосный – полный набор разнотравья альпийских лугов, коими Дальний изобилует больше всех других вместе взятых вершин Таганая. На ягоду, в отличие от людей, идет мишка по зову инстинкта, непременно в фазу ее спелости (он же не гомо сапиенс, чтобы зелепухи есть). За уплетанием голубики его и застукал дежурный «Таганай-горы». На четырех лапах медведь поначалу показался ему собакой, но когда тот, учуяв человека, встал на дыбы, то оказался, по словам очевидца, ростом с двуногого соседа по тундре. Медведь шагнул навстречу – познакомиться, поди, хотел, но, не рискнув, опустился в традиционную четырехлаповую позу и сквозанул в подгольцовье. Там и шифровался, выжидая моменты туристического затишья да туманного нашествия, чтобы без опаски нырнуть в сладкое море голубики.
С первыми морозами к строениям метеостанции подтянулись квартиранты. Сколько стоит здесь дом, столько здесь и живут горностаи. На чердаке у них хата, а в дровнике что-то типа досугового центра. В этом году дежурный обнаружил хищника по его аппетиту. Куриные косточки, уготованные для кота в сенях, мгновенно исчезли именно в момент полуденной сиесты кота Шнурка на хозяйской кровати. Восторг легкой добычи был подкреплен веселыми стартами на чердаке, причем, судя по количеству децибел, не менее, чем двух экземпляров представителей куньих. В последствие кот, не выдержав конкуренции, убежал в Киалим.
Перечислять и восторгаться обитателями Дальнего можно бесконечно, но на просторах Таганая и его окрестностей есть немало других зверюшек, занимающихся изучением человека.
Ну а как иначе можно объяснить, например, поведение гадюки, устроившей себе жилище в квартире района К. Маркса на 2-м этаже обычной многоэтажки? Серпентарий у себя на кухне одинокая женщина обнаружила случайно. Во время дневной трапезы на запах съестного к столу выползла змейка. По словам очевидицы, длина ее составляла 20-30 см, а цвет был угольно-черный (желтых пятен в лобной части отмечено не было). Вспугнутая бранью и подскоками перепуганной женщины, змея юркнула под холодильник. Не дожидаясь помощи (сын женщины, оповещенный по телефону о случившимся, был уже в пути), смелая кухарочка отодвинула холодильник и ... увидела, что змея, как ни в чем ни бывало, свернувшись кольцом, лежала на полу, не подавая признаков агрессии. Бедняга, она, поди, хотела подружиться с человеком. Но в человеке, как обычно, сработал принцип антропоцентризма («я здесь главный!»). В гадюку полетела струя дихлофоса. Хапнув дозу токсина, змея пару секунд вытанцовывала брейк, а потом, найдя в себе силы, стрелой умахнула в дыру между плинтусом и стеной. На этом исследовательский пыл рептилии по установлению контакта с гомо угас навсегда. Дыру новоявленный герпетолог заделала, положив конец проникновению потомка динозавров в мир ноосферы.
Но вернемся на Таганай. О куницах, промышляющих по подворьям лесничества и Пушкинского поселка, я писала уже не раз. Описание коварного поведения этого хищника уже давно вошло в академические анналы. Хищник настолько дерзок и умен, что часто вводит в заблуждение жителей пригородных поселений. Не так давно, на территории, арендуемой фирмой «Таганай-тревел» в контуре Таганайского лесничества, куница, проникнув в курятник, передушила 18 кур, не поленившись вытащить их из загороженной вольеры и аккуратно разбросать по всему двору. Впрочем, у хозяев приюта, утром обнаруживших разорение птичьего «базара», серая извилина выдала лишь одну версию – погром учинили собаки-приемыши из лесничества. Ну да, конечно, собаки открыли курятник, разделались с курами и при полной солидарности сородичей, сидящих на цепи тише воды, ниже травы (в приюте 3 собаки, одна из которых охраняет курятник), сервировали поляну для банкета. Причем, ни одной курицы не только не съели, но даже не утащили, наверное, за грилем бегали, да к рассвету опоздали. Не стану вдаваться в подробности разбирательства по этому делу, только куница, наверняка наблюдавшая с какого-нибудь дерева за поимкой невинных собак и ором оппонентов, до сих пор промышляет неподалеку. Недавно, по первому снежку, я видела ее в 50 м от лесничества. Проверяла, наверное, кому бы еще проблем подкинуть. Да только живность в лесничестве теперь никто не держит.
Фото 4. Куньи следы на тропе у лесничества
Что же так тянет животных к жилью человека? Почему нарушаются инстинкты самосохранения?
Еще в начале осени в офисе национального парка завелся кузнечик. Стрекотал целый день. Однажды я вычислила его местонахождение. Животное сидело в углу, а увидев меня, затихло, но ненадолго. Кузнец сделал несколько шажков, прыгнул мне на ботинок и «запел». Так весело и спокойно стало на душе. Неужели животные начинают нам, людям, доверять? Здорово! А вдруг в этой тяге к соседству испуганной (или злобной) фауны с человеком кроется другая причина?
М. Середа