28 марта
Метеостанция встретила меня ледяным дыханием зимы. Но уже к вечеру над рассыпным хребтом обозначился фронт циклона и антициклона.
Фронт зимы и весны
Закатное солнце скользнуло малиновыми бликами по белоснежному Верблюду, оттуда перекинулось на сланцевый останец Ицыла, потом на склоновые курумники. Далее оранжевая лента по березовому вырубу сползла к Киалиму, высветив Острую сопку, и сгинула в проплешине пожарища Киалимской пади. Начались сумерки. Хорошо, что в доме метеостанции много окон. Посмотришь в одно на север – нет Таганая, в другое на юг – багряный Ицыл с сиреневым распадком между его подножьем и тундровой покатью. Кажется, этот распадок я назвала Медвежьим. Потому как косолапых там больше, чем других представителей местной фауны. Не заросла еще прогалина старой вырубки, где я малину как-то собирала. Хорошая там малина, крупная. А меж кустами теми дорог натоптано было, что в парке городском. Малиновые кусты, словно кто в снопы собрал, а ягоды будто обсосаны – классический пример ланча ицыльского хозяина. Ощущение, что он пасся здесь недавно, очень сильное – стоит принюхаться к терпкому аромату, оставленному бурым медведем. Это что-то вроде микса из тысячелистника, хвои и морского прибоя.
Пока предавалась воспоминаниям, небо располосовало серо-розово-голубыми лентами в обрамлении Урал-Тау, Малого и Среднего Таганаев и Круглицы с отростком Шишимского распадка. Эти отроги называются в простонародье Шиши – подходящее название для неприметного распадка. Удивительно, но самый грациозный хребет Дальнего Таганая, расположенный на западе, так и остается до сих пор безымянным. Кто-то пытался назвать его Драконовым, кто-то – Кварцевым гребнем, еще Крокодилом, но кроме как рассыпной, да и то не в нарицательном смысле, ему пока ничего не подходит. Совсем по-другому сложилась судьба урочища Полина, которое включает в себя ручей и балаган с одноименными названиями. Название это давно вошло в официальные документы, карты и топонимику парка. А появилось оно в начале 90-х годов прошлого века. В городе Москве родилась девочка Полина. В честь дочери моей подруги я и стала называть эти места Полиной. И понравилось это название не только мне, но и туристам, местному населению и сотрудникам парка. Кстати, девочке сейчас уже 20 лет, а она и знать-то не знает, что в ее честь названа одна из ландшафтных местностей Таганая.
Спустилась ночь. В Золотой долине высветился Миасс, скромные огоньки Златоуста загорелись за бочком Круглицы, а с востока заалел Челябинск, маскируя сполохи Екатеринбурга – видимость более 100 км.
Кошак спит с открытым носом – к «вёдру», однако.
29-30 марта
Прогноз кошака не оправдался. Еще ночью поднялась метель, и температура опустилась до минус 15. Выйти за двери нет никакой возможности - вход замело по пояс. Стала чистить, но снег с лопаты сдувает обратно в сени – северо-западный ветродуй резвиться с силой шквала, по крайней мере, при порывах.
После обеда распогодилось. Солнце, словно извиняясь за пакости зимы, засияло с весенней учтивостью – нежно, но в то же время настойчиво и горячо. Надолго ли? Зима еще никуда не собирается, вон какие художества вытворяет. Тундра от ее дыхания обледенела, а ветер, союзник непокорной зимушки, выгравировал на плато снежные бурунчики, подобно озерной ряби.
Тундра обледенела
31 марта
Низкая облачность то заволакивает, то обнажает ближайший останец. Бедный Верблюд, достается тебе больше всех, стоишь посреди тундры, на перекрестке всех ветров. Около ветряка начал проступать бурый окрас – кустики овсяницы меж снежных складок с бусинами голубики.
Голубика
1 апреля
В шесть часов утра по восточной стене дома что-то шандарахнуло. Спросонья только одна мысль посетила голову – опять метеорит. Когда рассвело, выяснилось, оборвало лопасть ветряка. От удара об стену (хорошо, что не об окно) лопасть разлетелась на мелкие куски. Ну что ж, «комолый» ветряк тоже сгодится в качестве флюгера.
Снова замело сени. Метель, пурга, поземок, мороз, ветер 30 метров в секунду – наверное, далеко не полный перечень метеотерминов, с помощью которых изба ходит ходуном.
После обеда пурга разыгралась с еще большей силой. Западный ветер гонит колючий снег с запредельной скоростью. За двери не выйти, сносит. Видимость только до ветряка (или того, что от него осталось), да и тот при порывах теряет резкость.
2 апреля
Сижу в плотном облаке. Видимость ноль. За ночь намерзло около 10 см изморози, при умеренном юго-западном ветре и температуре минус четыре. И получился красивый дворец для птичек.
Дворец для птичек
Куртинки овсяницы, проступившие из снега и осмелившиеся бросить вызов полярной стихии, снова замело сугробом. Да где весна-то?
Радиоволна вещает о прелестях областной погоды – в Магнитогорске плюс 6, в Аше и Златоусте плюс 4, дождь со снегом… Вроде, весна.
К вечеру пурга утихла и в разрывах кумуланимбусов (кучево-дождевые облака) заголубели оконца в южной части небосвода, где-то над Учалами. И так ясно, что там тепло, можно было бы и не дразнить. Это у меня здесь остатки зимы не сдают своих позиций, а вьюга гонит поземок и ворчит на долинную оттепель.
3 апреля
Всю ночь стоял вой – лечу-у-у, сдую-у-у, унесу-у-у-у. Но утро на удивление оказалось улыбчивым. Голубой купол изящно обрамлен густо-синими волнами Нургуша, Иремеля, Урал-Тау, Ильменя… Это картина из окна. Что там снаружи, пойду, проверю. В сенях к вою ветра прибавился треск сенной обшивки, возрастом около 30 лет. Ничего, держится. А вот железная крыша моложе, лет на 25, и подобного опыта противостояния стихии не имеет, поэтому начала потихоньку разбираться – оторвавшийся наполовину лист выдает барабанную дробь.
Входная дверь распахнулась легко, предоставив пространство для прогулки, которая чуть не закончилась плачевно, если не сказать трагически. Устояв в положении 45 градусов к земле, делаю несколько шагов навстречу колючему шквалу, но понимаю, что эта борьба не в мою пользу, резко (!) разворачиваюсь и пытаюсь нырнуть обратно в дверь. Она захлопнулась. Меня проносит мимо проема по направлению к восточному обрыву, с ног выдувает тапочки, и я босиком с вытянутыми руками падаю в сугроб. С огромными усилиями и соответствующими ситуации выражениями, доползаю до двери, дергаю за веревочку и залетаю в сени. Интересно, с помощью каких метров в секунду меня сюда задуло. Точно, не меньше тридцати. Что же такое 50 м/с, официально зарегистрированных на Таганай-горе, понять вряд ли удастся. Не успеешь, за секунду разлетишься на 50 кусочков.
А местному вóрону здешние метеоусловия, кажется, нипочем. Он поднялся от подножья Верблюда и по кромке редколесья, лавируя горизонтальной спиралью против ветра, улетел к рассыпному хребту. Завидую! Д-у-у-ю-ю!, - передразнивает ветер.
4 апреля.
Утром уже плюс один. Легкий ветерок щекочет оттаявшую овсяницу, сдувая бриллиантовую россыпь капелек конденсата. Плащ рассвета алым парусом распластался по всему горизонту.
Рассвет
Пронзая огненную дымку, над тундрой взвился вóрон. Обогнув на бреющем полете свою охотничью нишу, он грациозно пикировал в редколесье. Интересно, будет черный хищник клевать пшеничку с семечками из кормушки? Дождусь штиля и поэкспериментирую.
5 апреля
Странная все-таки погода здесь. Вчера дул борей, но была оттепель. Сегодня нос ветряка-флюгера упорно вдыхает южный фен, а температура минусовая. Опять у зимы с весной стычка!
Вóроны теперь соображают на троих. Они яростно кружатся над голубичной лощиной, толи играют, толи дерутся. Решила устроить им «фотоловушку». Возле ветряка в углублении насыпала корм. Троглодиты не заставили себя долго ждать. Сначала один, потом второй. А вскоре и вся троица припорхала к вкуснятинке. Пока искала фотоаппарат, они все растащили.
6 апреля
В восемь утра плюс пять. Похоже, зима сдалась. Подтверждение тому – прилет на кормушку трясогузки. Вестница весны покрутилась около моего угощения, но перекусить им не рискнула, улетела.
На закате прилетела стайка ржанок около 10-12 особей, видовую принадлежность которых еще предстоит выяснить. Птички бегали по тундре, выискивая корм, вероятно, прошлогодние ягоды и семена овсяницы. Надо завтра угостить их пшеничкой.
7 апреля
Сегодня была не ночь, а какофония, устроенная юго-западным ураганом. Если сказать, что за окном стоял вой, означает сильно занизить уровень стихии. Это был вопль, переходящий в неистовый гул. Дом сотрясало не только при порывах ветра, но и в промежутках между ними. Трещало всё – стены, крыша, пол, оконные рамы и даже мебель. Мой диван знобило и от этой дрожи, сдобренной сквозняком через все щели, становилось жутко. Но, как ни странно, вскоре я свыклась с мелодией новой колыбельной таганайского поднебесья и крепко уснула. Проснулась на том же месте, не удостоившись участи канзасской девочки Элли из «Волшебника Изумрудного города».
На рассвете стало спокойнее. Возле кротовых выволок вдоль завалинки опять вертелись ржанки. Ураганом оборвало кормушку, ее остатки (вполне приличные) я установила на земле под окнами, придавив дно сланцевой каменюкой. Насыпала горсточку семечек с пшеничкой и заняла позицию «шрайбикуса» у окна. Вскоре ржанки потянулись к желто-синему домику. Вдруг из-за дома (от мусорной бочки) вылетел вóрон. Известив о своем присутствии надменным «кар-р», он схватил кусок сала, тут же проглотил, и с разгона пикировал прямо в гущу ржанок. Но те не сильно-то и испугались, лишь слегка ретировались в сторону и продолжили свой завтрак. Ворон еще несколько раз повыпендривался, прыгая на птиц и беззвучно открывая клюв, но так и улетел ни с чем к своему Верблюду.
8 апреля
Новый день встретил меня первым дождиком. Он «съел» остатки снега в тундре. Через оконные прорехи пробивался терпкий запах озона, будоража воображение – скоро лето.
Скоро лето
Ржанки с утра пораньше уже щелкают семечки. Вожак стаи (мне так кажется, потому что он самый жирный) сел в середину семечной насыпушки и других сородичей, подкрадывающихся к деликатесу, не просто отгонял, а прыгал на спину, прижимал к земле и злобно мутузил. Ну вот, я со своим кормом стала виновником раздора этого милого и дружного (с виду) семейства.
Пушок, вальяжно дремавший на подоконнике, вдруг подскочил. Его тоже привлекла драка пернатых. Что тут началось! Пух прыгал на стекло, нервно бегал по подоконнику взад вперед и издавал дрожащее: «Мя-а-а».
Пух
Потом рванул к двери и начал орать, что в переводе с кошачьего означало: «Выпусти меня, иначе я тут всё разнесу и тебя сожру!» Ага, не дождешься, размечтался. Мышей тебе мало, ржаночек ему захотелось. Дома сиди. И все-таки вырвался, не углядела. Рассказ о жизни ржанок, Пуха и других пернатых Таганай-горы будет представлен в следующей статье.
К вечеру налетел туман, но ощущение такое, будто в долинах буйствует весна. А на Таганай-горе снова арктический озноб.
9 апреля
В семь утра разбудил дикий холод. На ветряной вой внимания уже не обращаю, но в остальном что-то не так. В окно глянула, а там … - узоры на стеклах, тундра белехонька, на проводах сантиметр кристаллической прелести наросло. Я здесь за 13 дней в трех временах года побывала.
Осень, Зима, Весна
10 апреля
Снега выпало около 5 см. Штиль нахлобучил на макушку горы шапку стратусов фрактонимбусов (низкая разорвано-слоистая облачность). По рации передали: «Выходи менять смену пешком, ночью, внизу где-нибудь встретим на снегоходе». Нет, ну я, конечно, в некотором отношении поклонница экстрима, но не до такой же степени. Правда, через час аврал был отменен по каким-то техническим причинам, вызванным вскрытием таганайских водотоков. Я морально стала готовиться к отсидке в объятиях метеостихий еще на две недели.
11 апреля
Решено штурмовать таганайское бездорожье пешком. Прощаюсь с Пухом, с ржанками, самозабвенно выгребающими семечки и пшено из-под сугробов, вóроном, полярной совой и, нахлобучив рюкзак, бегу под откос горы, закрывая лицо руками от колючих, бешено несущихся кристаллов льда – замерзших дождинок. За кромкой леса в отсутствие ветра и ледяной бомбардировки можно расслабиться. Тут другая напасть – дорогу замело, приходится идти на ощупь, шаг в сторону с наста и …метровая пропасть. Вдруг замечаю следы. Рысь! Дикая кошка знает, где наст держит. И точно, иду по следу без провалов. Хорошо! А след-то свежий. Ну как свежий, ночной. Иди, Марина Сергеевна, со смены ночью, на свиданку с рысаком.
Ночной след рыси шел мне навстречу
От Стрелки шли вдвоем с киалимским дежурным. Возле Малого Киалима встретили смену. Запасливые мужики оказались, с болотниками. Вот так и переправились по очереди. Им хорошо, близко осталось, одному до Киалима 3 км, другому до метеостанции 5 км, а нам все 20 км до Златоуста шлепать. Ну, если вы эту статью читаете, значит, я дошла.
Переправа через Киалимчик
М. Середа