Дедюрихой старожилы Кусинского района называют неприметную гору, хотя на карте она не обозначена, да и местоположение ее каждый указывает по-разному. В орографическом отношении здесь и горы-то никакой нет, так себе, холмик, а точнее целый каскад взгорков и расселин, одним словом, мелкосопочник. Правильнее будет назвать эту местность, расположенную у северо-западного подножья хребта Большой Таганай, урочище Дедюриха. С какой стати такой почет скромному низкогорью, спросите? Особенная это местность, отличная от своего окружения. Современные геоботанические исследования указывают на своеобразную флористику сопок – липа сердцелистная, вяз горный, клен остролистный, жимолость, крушина, широколиственные травы, такие как, аконит, купена. Для широколиственного леса характерны растения-эфемероиды, быстро развивающиеся весной, причем часто до полного схода снега. В июне они уже желтеют, осыпают семена и полегают, не смотря на благоприятные условия развития фитомассы. В биоценозе широколиственных лесов Дедюрихи эфемероиды представлены такими видами как, чистяк весенний, ветреница лютиковая, гусиный лук, хохлатка плотная.
Фото: Вязовая роща на Дедюрихе
Исследователи связывают наличие здесь теплолюбивой флоры с существующим в долине межгорья мягким микроклиматом. К сожалению, метеонаблюдений здесь никогда не производилось и академического подтверждения в пользу «субтропиков» на Дедюрихе не существует. Наверное, поэтому, меня всегда тянуло в этот загадочный край, чтобы удостовериться, соответствует ли ученое описание действительности. Как-то слабо верилось в существование «земли Санникова» среди суровой традиции, например, «Таганай-горы», где субарктические замашки климата, по крайней мере, в недалеком прошлом, были обычным явлением. Однако пробраться в этот райский широколиственный сад мне никак не удавалось. Крутилась вокруг, да около, а в центр «кратера» зайти не могла.
По описаниям геоботаников, восточная граница ареала широколиственных лесов (клен остролистный, вяз горный) проходит как раз в районе Дедюрихи. Однако, по нашим исследованиям черта эта сдвинута несколько восточнее. Граница ареала проходит по горизонтали 600 м в северо-восточной части хребта Ицыл (клен, вяз) и юго-восточной части хребта Юрма (вязовая роща с отдельными особями в три обхвата). Вязовые леса, причем чистые, встречаются и в пределах северного отрога Дальнего Таганая, и на юго-западном склоне Ицыла, и на южном склоне Двуглавой сопки. Кленовый подрост (около 3 м в высоту) есть на восточном склоне этой же сопки, в районе Белого ключа, а это уже 750м над ур. моря.
ФОТО Кленовый подрост на Белом ключе
Не заметить этого лесоустроители и ученые в свое время не могли. Вероятно, сказывается потепление, под влиянием которого занесенные сюда семена клена проросли и дали жизнь новому широколиственному насаждению. Так что, граница распространения широколиственных реликтовых бореальных лесов проходит значительно юго-восточнее Дедюрихи. Подобное умозаключение еще больше сбивало меня с толку по поводу тепличных свойств вышеупомянутого урочища. И вот однажды я попала туда, случайно и очень удачно, в смысле фиксации метеоконтрастов. Но все по порядку.
Как-то осенью я в составе рейдовой группы инспекторов охраны парка и специалиста по животному миру из Росприроднадзора удостоилась чести посетить Дедюриху. Ранний снежок к началу нашей поездки слегка подтаял, оттепель съела покров в городе, на дорогах, но лес и горы, успевшие остыть, хранили белоснежный наряд. От Александровки, пересев в одну машину, мы поехали на встречу с заповедными юрминскими угодьями, озадачившись поиском подкормочных точек для лося, так называемых солонцов. Снежная дорога началась сразу за деревней. До развилки Юрма-Дальний мы останавливались пару раз, проходили до солонцов, составляли акт, возвращались, садились в машину и ехали дальше. Ничего особенного, если не считать обилие лосиных и кабаньих следов. Однообразие от поездки мне порядком поднадоело, я уже не обращала внимания на окружающий мир и, казалось, задремала. В какой-то момент я очнулась, сама не понимая от чего, почувствовав вдруг, что мне жарко. Кто-то заметил, что на дороге нет снега, и лужи не затянуты льдом. Перед крутым подъемом, полчаса назад мы заехали в роскошную лужу и, проломив лед, толщиной не менее 5 см, буксовали, подумывая, не пойти ли нам дальше пешком. Но белоснежный наст за лужей так и манил, на который наш «ледокол» все-таки с горем пополам выскочил и потянул счастливых нас в гору. Да, да, именно в гору, достаточно крутую и заснеженную. Но на перевале, у развилки, снег исчез. Мы вышли из машины. О зиме напоминала только наша теплая одежда. Природа, казалось, ликовала, она дышала испарениями от земли, в ветвях копошились пичуги, даже в небе изредка просматривались синие окна. Неужели, пока мы ехали, ходили по тайге, снова ехали, поменялся атмосферный фронт, и на Таганай вернулось лето? Кроме меня об этом никто, конечно, не размышлял, все были заняты своими делами – кто-то сверял план-карту с действительностью, кто-то пинал по колесам несчастного УАЗика. Собравшись наконец-то с духом, оставив водителя разбираться с лысой резиной, столкнувшейся с ледовыми торосами юрминских придорожных луж, рейд приступил к своим обязанностям. Пройдя около 1 км по дороге в сторону Дальнего Таганая, я распахнула куртку. Подъем был не крут, да и шли мы средним темпом, но даже тогда у меня не возникло никаких ассоциаций. Маршрут, обозначенный егерем, звучал так – развилка на Юрму-Киалимский кордон. Конечно, на кордон мы не собирались идти, нам надо отыскать и заинвентаризировать солонцы.
ФОТО:. Солонец
Покинув очередной солонец, выйдя из дебрей на тропу, я оглянулась по сторонам. На юго-востоке угадывались очертания Дальнего Таганая, а на юго-западе - Кленовой горы. Обратная дорога тянется по склону, на запад уходящему в долину реки, а на восток оканчивающемуся вершиной, в пологе липняка которого мелькает кромка перевала с окантовкой синего небосвода. Контраст изумрудной осоки в виде пышных бугорков с капельками конденсата, медных колосьев иван-чая, черных стволов лип и синего неба неудержимо манит вверх, но мои спутники торопятся вниз, к машине. Я немного отстала, на расстояние тишины, блокирующее речь заядлых охотников, и наслаждалась картинками осени. Теплый воздух ласкает кожу, давит на веки, легкие при каждом вдохе ощущают терпкую влагу травяного настоя… Перейдя вброд истоки Шумги-3, в двух шагах от машины, на бровке речной террасы замечаю зеленую куртинку. Подхожу и столбенею от увиденного. Сныть! Оливково-зеленые молодые ростки сныти в ноябре! Я, конечно, и раньше встречала после оттепели в сентябре или начале октября молодые побеги сныти, но чтобы так, после минусовых температур, в середине ноября, на высоте 700м над уровнем моря, где-то в северных отрогах Дальнего Таганая… Вот тут-то меня и осенило. Где я? Медленно оглянувшись назад, понимаю, что только что спустилась с Дедюрихи, с таганайской «земли Санникова». Двадцать лет я ждала этой встречи и пробежала в итоге галопом по самому центру широколиственной котловины, осознав прикосновение к чуду этого флористического царства только у его кромки. Я готова была сломя голову бежать назад, на изумрудный склон, бродить до ночи в липняке в поисках вековых кленов и вязов, но компания уже сидела в машине и настойчиво звала меня туда же. Всю дорогу до дома я думала о Дедюрихе, как вернусь сюда летом, поставлю палатку и обойду все сопки. Хорошо бы здесь построить научный стационар с мини метеостанцией, заложить площадку фонового мониторинга, а может и отыскать остатки скита, сооруженного в 1847 году раскольниками. Видимо предки наши тоже знали о достоинствах местного климата, иначе, зачем так далеко избу городить, коли гораздо ближе к Златоусту в 19 веке такие дебри имелись, что сам черт не пройдет.
ФОТО :. Дедюриха под облаками
Поразмыслив на досуге по поводу особенностей этой теплолюбивой широколиственной обители, я пришла к кое-каким выводам. Урочище Дедюриха, заключенное в межгорной котловине, вполне может претендовать на статус природной аномалии. Чем же обусловлен здесь мягкий микроклимат? Проникновению арктических холодных масс с востока сюда препятствуют гряды хребтов Большого Таганая и Юрмы с высотами порядка 1000 м и 700-800 м в седловиной части. Своеобразным барьером для холода служит и пояс холодоустойчивых насаждений – морозобойный ярус ели сибирской, с вкраплением рощиц горных вязов, адаптированных к колебаниям погоды. С запада в котловину проникает теплый атлантический воздух, который, окутывая мелкосопочник по замысловатым изгибам рельефа, в отличие от других угодий, не сразу покидает Дедюриху, цепляясь за выступы сопок. Также при смене атмосферных фронтов и преобладании арктических масс, теплый воздух может быть законсервирован давящим сверху тяжелым холодным воздухом, мигрирующим при высоком атмосферном давлении через северный отрог. Находясь как бы в комфортной атлантической колыбели, Дедюриха наслаждается теплом, оптимальной влажностью и преимущественно высоким атмосферным давлением. Хотя, это мои эмпирические предположения. Теперь к моей давней мечте посетить Дедюриху, прибавилась мечта изучить ее и, желательно, методами классического мониторинга, с соответствующим набором научной аппаратуры.
ФОТО :. Начало маршрута, р. Куса
ФОТО : Финал маршрута. Вершина Дедюрихи.
М. Середа